 |
Глава 4. Инфраструктура
финансов
1.
Нравственность – невидимый
спутник финансов
2.
Информационное обеспечение финансов
3.
Обеспечение безопасности финансов
Нравственное начало в экономике всегда признавалось.
При том, что торговля всячески приветствовалась, издревле существовали религиозные запреты на "недостойную" торговлю, то есть введение покупателя в заблуждение, торговлю испорченным товаром, монопольное завышение цен.
Знаменитый граф Монте Кристо говорил, что "подпись – это продолжение руки", слово купца в России считалось законом, и вообще финансовые традиции в России были основаны на честном отношении к партнеру и строгом соблюдении взятых на себя обязательств.
На таком фоне в обществе складывалось соответствующее отношение к финансовой сфере. "Мое слово, что банковский вексель", – говорил один киногерой. "Гарантировать может только страховой полис," – вторил ему другой, причем из другого фильма.
В ряде мировых религий, за много веков до расцвета финансов, был закреплен канонический запрет на дачу денег в рост, иначе говоря – предоставление кредитов под проценты, фундаментальную операцию современной финансовой сферы.
В основе нашего понимания фразы "дача денег в рост" исторически лежит товарное кредитование. Например, человек получал в долг мешок зерна, а через год должен был вернуть два. В этом случае, кредитор в течении года не делал ничего такого, что могло бы способствовать выращиванию зерна (он не пахал, не сеял), но тем не менее, в установленный срок, помимо одолженного мешка с зерном, получал еще один, в который не было вложено его труда[1].
Правомерность получения вознаграждения лишь за то, что дал попользоваться вещью, представляется спорной. Кроме того, можно выделить еще и следующие возражения, которые совокупно легли в основу канонического запрета[2].
Во первых. Нарушается принцип богобоязненности, в том числе ожидания помощи и поддержки от Всевышнего: кредитор получает доход, опираясь исключительно на собственные силы. Это означает, что ему для жизни никто не нужен, даже Всевышний
Во вторых. Традиционно высокий процент, вкупе с низкой образованностью населения и его неспособностью всегда правильно оценить свои возможности по возврату средств, приводил заемщика и членов его семьи в лучшем случае в долговую яму, а так обычно в рабство.
Наконец, в третьих. Любая просьба[3] – это унижение. Большее или меньшее – это другой вопрос, но унижение. Разумеется, кредитор дает средства не потому, что перед ним унижались (заемщик может это делать сколько ему вздумается – кредитору не должно быть дела до чувств заемщика), а потому, что унижение в отдельных случаях может быть приятным кредитору, может удовлетворить какие-то из его сокровенных желаний. Следовательно за полученный кредит заемщик уже заплатил – своим унижением. Иначе говоря, кредитор купил себе моральное удовлетворение в обмен за предоставленный кредит. Но в этом случае ни о каких процентах не может быть и речи, более того кредитор должен простить этот долг, что впрочем мировые религии и советуют делать кредиторам.
Интересная деталь. Верующий человек, взявший в долг (на условиях беспроцентности), не имеет права в течение срока займа благодарить кредитора или иным способом выказывать ему свое расположение, поскольку это считается выплатой моральных дивидендов. Логика здесь аналогична логике предыдущего абзаца.
С другой стороны, ранее мы уже говорили, что нулевая процентная ставка недопустима, поскольку деньги теряют часть своей покупательской способности вследствие инфляции, и, следовательно, проценты могут быть, но лишь такие, что компенсируют инфляцию.
Таким образом, дача денег в рост (под проценты) аналогична применению к человеку насилия, но в закамуфлированной форме, поскольку он отдает свой, заработанный своим трудом, товар фактически ни за что. Только за то, что ему дали попользоваться денежными средствами, которые он же и вернул в полном объеме. Аргумент кредитора "А я ведь мог и не дать попользоваться" – является скрытой угрозой, недостойной цивилизованного человека.
Что говорят сторонники кредитования под проценты? Что деньги – это товар, который продается и покупается как и другие, а его цена определяется спросом и предложением. Что труд кредитора заключается в том, что он рискует, предоставляя кредит, а процент – это плата за риск. Что кабала в настоящее время невозможна, а кредит без соответствующей проверки заемщика, а также того, что именно он будет делать с деньгами, не дадут.
Если все суммировать, то получается следующее.
Кредитор не вправе предоставлять кредит, если заемщик – человек малообразованный или не может реально оценивать свои возможности по возврату средств.
Кредитор не вправе предоставлять кредит, если заемщик планирует его использовать на текущее потребление (образно говоря "на хлеб-воду"). В этом случае кредитор должен дать милостыню. Если слово "милостыня" режет слух можно сказать иначе: "в этом случае кредитор должен дать беспроцентный кредит, и не ждать, что его вернут обратно".
Кредитор вправе требовать процент, компенсирующий влияние инфляции.
Кредитор вправе требовать вознаграждение, превышающее размер инфляции, если он не получает имущественного залога за кредит. В этом случае риск кредитора – это его вклад в успех инвестиционного проекта, поскольку отсутствие требования имущественного залога в той или иной степени облегчает реализацию проекта.
Кредитор вправе требовать вознаграждение, превышающее размер инфляции, если он является равноправным участником инвестиционного проекта, где одна сторона (заемщик) вкладывает в уставный фонд проекта свои организаторские способности, а другая (кредитор) – свои финансовые ресурсы. Однако, размер вознаграждения не может быть зафиксирован изначально в денежных знаках или в процентах от суммы кредита, он должен определяться пропорционально размерам прибыли. В случае, если будет получен убыток, стороны должны будут пропорционально покрыть его.
Следующий аспект, на котором мы остановимся, связан с налогами[4]. Одной из характеристик налога в России, помимо безвозмездности, объявлена обязательность (см. Налоговый кодекс РФ). Но, физическое или юридическое лицо может быть обязанным, что-либо делать, в том числе совершать безвозмездный платеж, только в одном случае, если оно зависимо – физически, морально или материально.
Не удивительно, что с древних времен норма обязательности применялась только в отношении рабов, которые действительно были ограничены в своих правах и не могли отказаться от навязанного им налога. Что касается так называемых свободных граждан (знать, купцы, ремесленники, горожане), то они также платили тот или иной налог, но только в том случае, когда им обосновывали необходимость его уплаты – строительство защитной стены вокруг города, организацию военного похода и пр. То есть, налог они платили, и даже одобряли наказание избегающих его уплаты, но при этом налог с них взимался на добровольной основе, а не по принуждению.
Таким образом, Налоговый кодекс РФ заключает в себе норму, характерную не для демократического общества, строительство которого объявлено стратегической целью[5]. Соответственно, можно спрогнозировать, что в будущем налоговая система страны еще не раз будет вступать в противоречие с финансовой политикой, направленной на достижение названной цели.
Как известно, в советское время значимость финансов была невысока по сравнению с насилием и пропагандой. В настоящее время ситуация изменилась, но искажений в финансовой сфере, оставшихся в наследство от прежнего режима, еще немало.
Самый известный пример – это так называемые "финансовые пирамиды", возникшие в начале 90-х годов прошлого столетия вследствие низкого уровня образованности как населения, так и органов власти, не сумевших вовремя остановить их рост.
Другой пример – незаконные налоги. В 1995–1998 гг. региональными и муниципальными органами власти их было введено не менее сотни. Большинство из них впоследствии были отменены, но незаконно собранных денег плательщикам не вернули и, самое главное, не извинились.
Примерно в те же годы, зарождавшийся класс профессиональных участников рынка ценных бумаг даже особо не маскируясь предлагал клиентам некорректные формы работы, например обеспечение фиктивной ликвидности их ценных бумаг путем проведения на торговых площадках притворных сделок.
О включении в тарифы естественных монополий инвестиционной составляющей уже было сказано, не будем повторяться. Упомянем другой яркий пример безнравственности субъектов общества – невыполнение своих финансовых обязательств, в том числе просрочку возврата заемных средств. Применительно к органам власти – это образование кредиторской задолженности. В этой связи отметим как факт, что за прошедшее с момента распада СССР годы органы власти России так и не научились исполнять бюджет не допуская кредиторской задолженности.
Порой становятся известными просто фантастические случаи из жизни. Так, руководитель одного из районных УВД подписал гарантийное письмо с обязательством оплатить квартиру своему сотруднику со словами: "Ну, а теперь пусть только попробуют потребовать денег".
И наконец, коммерциализация религиозных учреждений. Неоднозначные чувства вызывает, например платежное поручение, из которого следует, что продавцом, скажем, автозапчастей выступает религиозная организация. Возможно, в обществе еще не забыты и истории, связанные с ввозом в страну священниками в колоссальных масштабах табачных изделий и спиртного.
В данном случае дело не в том, что святым отцам нельзя проявлять инициативу, а в том, что религиозная организация или живет на пожертвования или сама зарабатывает средства на свое содержание. В последнем случае прихожане такой организации нужны поскольку постольку, а сама она де-факто перестает быть некоммерческой структурой.
|
 |
 |
 |
 |